Феномен Садырина

Я, когда первый раз попал на футбол, просто обалдел. Это случилось в 1984 году, меня отец привел на стадион имени С. М. Кирова в Ленинграде, когда «Зенит» принимал одесский «Черноморец». Я тогда уже болел за «Зенит», как отец, понимал, что такое победа и поражение. Но тогда эти условности начисто смылись зрелищем: теплая августовская погода, полные трибуны, сочная трава, и какие-то яростные, нескончаемые атаки на ворота «Черноморца». Матч завершился поражением хозяев со счетом 0:1, мяч забил игрок соперника со смешной фамилией Пасулько. Но футбол во всей красоте я увидел именно тогда.

А самого Садырина увидел в начале девяностых, когда начал работать спортивным журналистом. Тогда футбола в Питере не было, все было сметено ураганом перестройки. Имя Садырина было легендой, сам он казался небожителем. «Зенит» тренировался в обшарпанном дворце спортивных игр с таким же названием, проводил там какой-то зимний турнир. И вот в зал вошел человек в темном пальто с поднятым воротником. По коридорам прошелестело «Садырин! Садырин!.. Павел Федорович как раз тогда возглавил сборную России — был ее первым тренером. Я как человек, уже набравшийся к тому времени журналистской храбрости и лишенный конкуренции, потому что журналистика, как и футбол, была в те годы никому не нужна, взял у Садырина небольшое интервью. И очень гордился, когда принес его в редакцию.

Спроси меня сейчас, я бы сказал: Павлу Садырину надо было тогда уйти из тренерской профессии. Понятно, что он этого ни за что не сделал бы, да и непонятно, чем стал бы заниматься, если бы вдруг перестал тренировать, но «легендарность» тренера, уверен, осталась бы на недосягаемой высоте. Потому что к тому времени он одержал свои главные победы — с «Зенитом» в 1984-м и с ЦСКА в 1991-м. Стал шестым тренером, кому удалось выиграть чемпионат СССР с двумя командами.

Сборная, когда там подняли бунт игроки перед чемпионатом мира 1994 года, «Зенит», который он вернул в высшую лигу в 1995-м, возвращение в ЦСКА, я уже не говорю о кратковременной работе со сборной Узбекистана — это все уже было необязательно. Тем более что далось Садырину слишком дорогой ценой. Неудачи он переживал сильно, они ускорили заболевание, привели к его раннему уходу. Впрочем, если бы Садырин «завязал» с тренерской работой, наверняка в живых не было бы паренька, который в середине девяностых полез купаться в пруд, расположенный у базы «Зенита» в Удельном парке. Паренек стал тонуть, Садырин увидел это, бросился в воду и спас его. После чего...вернулся к спортивному комментатору Эрнесту Серебренникову, которому давал интервью.

Я тоже в то время взял у Садырина интервью — большое, на целую полосу газеты «Смена». Но совершенно не помню, о чем оно было. Кроме того, что Павел Федорович размахивал руками и кричал, что всех чеченских террористов, вооруженных автоматами, какими их показывали на независимом тогда российском телевидении, нужно связать в какой-нибудь узел и куда-нибудь выкинуть, как говорил гоголевский Городничий. Павел Федорович был мастер хлесткой фразы, он из Перми, там встречаются такие — взять того же Константина Зырянова.

«Мутко долго красиво говорил, только не помню о чем», «Кто пьет отдельно от команды, то будет оштрафован»...

Интервью под настроение с ним — большая удача. Правда, все интервью поздней для тренера Садырина поры мне казались каким-то оправданием. Кому бы он их ни давал. О чем бы ни говорил.

Многие люди, хорошо знавшие «Зенита» и Садырина, говорили мне: в новое, российское время, Павел Федорович был уже не тот. Не как тренер, а как человек. Ну и как тренер поэтому тоже. Поэтому спасибо ему за возвращение «Зенита» в высшую лигу, но, грубо говоря, такими методами, какими это было сделано, вернуть сине-бело-голубых из «небытия» в высший свет мог и кто-нибудь другой. Тот же Анатолий Бышовец, приглашенный в «Зенит» на смену Садырину в 1996, после скандала, которым завершился первый сезон «Зенита» в высшей лиге под руководством Садырина. Тогда случилось странное поражение дома от «Спартака» со счетом 1:2, вратарь Роман Березовский, как говорят, бросил на стол 20 тысяч долларов, кем-то ему подаренных накануне игры.

Феномен Садырина объяснил мне мой друг, журналист, еще тогда.

«Что бы ни случилось с Садыриным, какие бы ни были скандалы, пусть он даже будет лежать в канаве пьяный, все равно его будут боготворить болельщики «Зенита», - сказал он.

Потому что Садырин первый сделал клуб чемпионом СССР. И не просто сделал — а показал, что такое красивый футбол. К сожалению, это понятие с каждым годом уходило из игры, и сейчас осталось, наверное, только где-то на диком Западе. Садырин знал, как такую игру организовать. У него секрет какой-то был. Не мешать хорошим игрокам — кстати, высшее искусство для тренера. Для этого нужно подальше убирать свое «я», далеко не каждому дано. Мне позже рассказали, что и футболистом он был замечательным. Первый матч за «Зенит» он провел 55 лет назад, 15 апреля 1965 года — против ростовского СКА (1:1) в гостях. А в первом же домашнем матче за «Зенит» забил гол московскому «Спартаку». Ленинградцы тогда выиграли 1:0. Садырина готовы были носить на руках. Так вот партнеры Садырина по команде, тот же Алексей Стрепетов, рассказывают, что на поле Садырин умел все: атаковать, обороняться, пасовать, обыгрывать, головой играть, бить с обеих ног. И главное — читать игру. Не случайно он был потом бессменным капитаном «Зенита».

Точку в тренерской карьере Павла Федоровича поставило поражение от «Зенита» в Питере со счетом 1:6, которое потерпел в 2001-м ЦСКА. Садырин к тому моменту был уже сильно болен. «Зенит» возглавлял Юрий Морозов, учеником которого Садырин был. Павел Федорович запомнился совершенно другим. Трудно вспомнить, чтобы удачными были последние романы великих писателей, последние фильмы великих режиссеров. А вот их лучшие произведения остаются в памяти навсегда. Как тот матч «Зенита» с «Черноморцем» в 1984-м на стадионе Кирова для меня. Как выдающиеся победы «Зенита» и ЦСКА в чемпионатах СССР, одержанные благодаря выдающейся игре команд — чисто садыринской, которую ни с чем не спутаешь, но в то же время и не объяснишь, в чем ее феномен.